[The Ghost of Saturn]

Внезапно! Из недр этого дневника. Творение от 28 марта 2008 года.

Стихи. Даже поэма, я бы сказала. Про несчастную любовь бывшего басиста к солисту.

если вы понимаете о ком я

Только сегодня и только у нас. Эксклюзив.
Взрослый мужик возвышенно страдает как восьмиклассница.

Вечное сияние чистого пафоса.

I

О, он страдал! Он так страдал!
Мэтт Воктер, бывший марсианин.
Уже три дня басист не спал,
Топил печаль свою в стакане.

Он вспоминал былой успех,
Душа терзалась в страшной муке,
В ушах звучал зловещий смех, -
Предвестник будущей разлуки.

Он помнил Джареда в тот миг,
И грустный взор его спокойный,
За столько лет басист привык,
Не мыслил жизни безМарсовой.

Выл ветер, лампа на столе
Горела кислым желтым светом,
Мэтт понял, что конец игре,
Не испарится грусть с рассветом.

II

Поникнув гордою главой
Сидел недвижно бедный Мэттью,
Он в такт постукивал ногой,
Давно знакомой Джея песне.

И тени на глазах, и тень ресниц,
Лазурных глаз лукавый взгляд,
Мэтт был готов свалиться вниз,
Лететь сквозь сотни миль подряд.

И возникал в его мозгу, -
Больном и жаждущем покоя,
Край света, словно на яву,
Он вспомнил слово «Паранойа».

И видел Мэтт перед собой
Пустынь бескрайних желтый пепел.
Он чувствовал, что стал другой,
А как так вышло, не заметил.

III

Он верил Джея обещаньям
Он стал зависим от него,
Солисту подчинил сознанье
И жизнь бы отдал за него.



Та притягательность, те странные слова,
И чувства совершенно неземные,
Что загоралися порой в его глазах.
Джей видел мир иначе, чем другие.

Черный лак на Джареда ногтях,
Образ тот пленительный и странный,
С загадочной yлыбкой на губах,
Он словно бог начала мирозданья.

Могучим Марсом был рожден
Из Ареса планеты красной лавы,
И Аполлона красотой был одарен,
И обречен сиянью вечной славы.

Подобно Македонскому царю
Он создавал империи в умах,
Он говорил, что ложь, но верили ему.
Он создал новый миф, который былью стал.

IV

Как сквозь туман басист глядел
В реальность, что казалась сном,
Забыть тот образ он хотел,
Хотел не вспоминать о Нем.

Мэтт спать не мог, уже три ночи
Бродил как будто в страшном сне.
Как призрак, путник полуночный,
Жил, как на треснутом стекле.

Сгущались тени в складках пледа,
Разлился свет от горьких слез,
Мэтт близок был к границам бреда,
Слилась реальность с миром грез.

Из окон лунный свет струился,
Он слышал крови шум в висках,
И Мэттью понял, что влюбился,
Влюбился глупо, просто так.